Невеста дьявола (2025)

Ранти — тихая, будто растворённая в окружающей среде женщина, которая живёт в чужом доме и чужой судьбе. После замужества она переехала к семье своего мужа и теперь каждый день проходит для неё как под копирку: уход за дочерью Ниной, страдающей врождённой патологией ног, бесконечная бытовая рутина, и утренние смены в мясной лавке, где она работает продавцом. Гита — тоже невестка в этом доме, но гораздо более бойкая и уверенная, хоть и проявляет к Ранти внешнее дружелюбие, в её поведении ощущается снисходительность. Что уж говорить о свекрови, женщине с лицом, в котором застыли недовольство и молчаливая претензия, словно Ранти — личное разочарование, с которым она смирилась лишь из чувства долга.

Каждый день Ранти будто стирается чуть больше, живя под гнётом обязанностей, ожиданий и чужого безразличия. Но настоящий удар приходит, когда Нина попадает в страшную аварию. Состояние девочки критическое, нужна срочная помощь — медицинская, финансовая, моральная. Муж Ранти, моряк, находится в плавании и не выходит на связь. Остальная родня лишь разводит руками или отмалчивается, будто её беда — её же вина.

Оказавшись в полном одиночестве, отчаявшаяся Ранти прибегает к шагу, о котором прежде и подумать бы не осмелилась: она обращается к шаману. Тот обещает невозможное — её дочь встанет на ноги, но за чудо придётся платить. Плата пугающая, но звучит обманчиво просто: Ранти должна стать невестой дьявола. В этой фразе она слышит миф, ритуал, сказку — но не реальность. В состоянии отчаяния женщина даёт согласие, уверяя себя, что справится с последствиями, какими бы они ни были.

Однако обещанная плата оказывается только вершиной айсберга. Сразу после визита к шаману в её доме начинают твориться вещи, которым трудно найти объяснение: мрак сгущается даже при свете дня, тени ведут себя странно, звуки в ночи напоминают шёпот и стон. Поведение Гиты меняется, а свекровь начинает избегать Ранти, будто чувствует в ней чужое, недоброе. Самое пугающее — это изменения в самой Нине, которая начинает произносить слова, которых раньше не знала, и смотреть на мать глазами, в которых будто живёт что-то ещё.

Ранти понимает: цена, которую с неё потребовали, была лишь авансом. Настоящая расплата только начинается. И теперь ей придётся не только спасать дочь, но и бороться за свою душу — и, возможно, за право остаться человеком.